Становление «Эшелона». Часть 3 — В осколках судеб.

Все события данного рассказа вымышлены 
и не имеют ничего общего с игроками сообщества «Эшелон».
Рассказ написан как дань почестей сообществу,
за внутреигровую атмосферу и приятное времяпровождение.
Автор не несет ответственности за приступы любых эмоций,
навеянных Вам рассказом.
В рассказе могут присутствовать сцены насилия, 
грамматические и пунктуационные ошибки, а так же не соответствия
классическому ЛОРу игры World of Warcraft.
Автор: Рейвиэль из Расколотого Солнца@ Гордунни
Приятного чтения, господа.
P.S. Изменение рас, классов и других аспектов игры,
реальными персонажами сообщества не влияет
на построение сюжета, ибо за Вами не угонишься,
поэтому все останется так как есть.
 

Становление Эшелона: Часть1. Медище

Становление «Эшелона». Часть 2 — Жажда крови.

 

 

Глава 1 — Обитель теней.

Ночью все смиренно. Величественен и прекрасен Штормград на закате. Последние лучики солнца играли по окнам таверн и лавок, затворяющих свои ставни, вода в канале неспешно журчала в унисон с посапыванием стражей у ворот в глубине города.

Штормградская тюрьма. Покрытая мхом и пылью каменная кладка, видавшая на своем веку не мало крови, криков и разбитых надежд. Место, куда не заходит свет. Орудия пыток и чугунные, потрепанные временем, но ничуть не ослабевшие засовы — это все она. Это то самое место, о котором ходят легенды, это здесь родились большинство баллад и песен Лордерона, многие из которых так никто и не услышал, ибо пели их единожды, в ночь перед казнью.

За последние годы список постояльцев катакомб сильно сократился. То ли смиренные народы альянса стали праведнее, то ли война шептала на ухо своим героям, как сладострастная девица из дома удовольствий: «Пленных не брать…всех убить…никого не оставлять…», а может и то, и другое, в любом случае, на это могла быть масса причин.

Узников может и было не много, практически все камеры пустовали, но шум стоял знатный: старик пойманный на рынке за воровство краюхи хлеба молился, прося продлить его пребывание в заточении, ибо кормили там, на его взгляд, довольно неплохо; гном — конокрад бегал по камере из угла в угол, бурча что-то невнятное себе под нос; дренеи — пират и работорговец, обменивались мнениями по поводу ведения совместного бизнеса на воде; а толстый пьяный привратник громко храпел, распластавшись на стуле, опрокинув кувшин с остатками пойла.

Но был в этом месте еще один заключенный, столь редкий гость в этих краях, что даже стража забыла, как могут выглядеть ордынские военнопленные.

Это был орк. Сидел он в самой дальней, угловой камере, где не было ни окон, ни даже нормальной лежанки, лишь доска, прикованная цепями к стене, холодный пол, кандалы и мышь, маленький белый сокамерник, что сидел рядом с ним, пристально глядя орку в глаза. Зеленокожий воин — лишь старые разодранные штаны и рубаха скрывали его наготу, измазанный грязью, с отметинами от кнута по всему телу, по количеству и глубине которых можно было смело сказать, что пытали его часто и далеко не первый день.

Орка звали Авирай. Пойман в катакомбах под городом и без суда признан виновным в заговоре, шпионаже и воровстве. И впрямь, кто будет судить орка? Никто. Несмотря на всю боль и тяготы, что он вынес здесь, глаза воина внушали уверенность, а дух был силен, как в те дни, когда он сражался на арене Награнда во имя вождя, во славу Оргриммара. Вот были времена…

Вдалеке послышался стук сапог о скользкие ступени подземелья, лязганье тяжелой брони стражников. Они вели кого-то. Каждый раз, когда в чертог приводили новых заключенных, постояльцы, словно невольные звери во время кормежки, слетались к решеткам камер поглазеть и погорлопанить. Но в этот раз все было иначе. Гном лишь кинувшись к клетке, тут же отринул, забившись в дальний угол камеры, старик нервно перекрестился и прикрыл лицо руками, а пираты смиренно укрылись в тенях. Стража молча довела заключенного до самых глубин катакомб, отворив перед ним «палату» №13, соседствующую с угловой камерой военнопленного орка. Технически, когда-то это была единая камера, но из-за перенаселения тюрьмы в былые годы, ее поделили надвое стальной решеткой, которая и по сей день осталась на месте.

С нового постояльца сняли кандалы, и клетка захлопнулась. Стража удалилась. Тишина не спадала. Темнота не позволяла даже рассмотреть очертания нового постояльца, лишь по звукам было ясно, что он вел себя довольно вальяжно для обычного заключенного. Пройдясь по камере, незнакомец запрыгнул на кровать, высоко подвешенную на цепях, у стены и свесил ногу, покачивая ей в ожидании чего-то.

— Эй, орк! — окликнул незнакомец Авирая, на прекрасном орочьем языке. Готов побиться об заклад, что он тоже был орком, но тени говорили об обратном.

Авирай удивленно поднял глаза. Эти стены давно не слышали оркской речи.

— Ты же слышишь меня орк? — продолжал голос с легкой хрипотцой — я знаю что слышишь…Понимаешь меня, а зеленый?-

-Кто ты такой? — спросил Авирай.

-Важно не то, кто я, а то, кто ты такой! — глухо донеслось в ответ.

— Еще один агент Ринна, испугавшийся орка за решетками? Снова допросы? Можешь пытать меня сколько влезет, я ничего не скажу!!!-

Незнакомец спрыгнул с лежанки и подошел к решетке. Кожаная броня облегала его тело настолько плотно, что при каждом движении слышался характерный хруст и поскрипывание кожи. Меж двух ремней, сходящих с оплечья, было заткнуто пара метательных ножей. Кинжал побольше торчал из усиленного плотными заплатками сапога. Черный плащ грубой ткани свисал с правого плеча, а глубокий капюшон, скрывая лицо, облегал голову.

-Глупец- шепнул незнакомец и, накинув на себя плащ, словно растворился в тенях. Исчез, будто его и не было.

Внезапно, чья-то рука схватила орка за горло, подняв с земли, запах стали кинжалом у подбородка, и все тот же неизвестный в капюшоне, но уже в одной камере с узником, столь близко, что можно было ощутить его дыхание на собственной коже.

-Если бы я захотел, орк, ты уже был бы мертв…так о каком страхе ты говоришь…а зеленый? —

-Чего тебе нужно? — воротясь от лезвия, выдавил из себя Авирай.

Неизвестный отпустил его, небрежно задев лезвием щеку, струйка крови покатилась по скуле, капая и питая землю. Мышонок, что ранее бегал по полу камеры, сидел не шевелясь, разглядывая гостя. Незнакомец резким движением закинул кинжал в ножны на поясе и отбросил капюшон. Перед орком предстал мужчина средних лет, черноволосый, с парой едва заметных шрамов на лице и горящими в темноте зелеными глазами.

— Меня зовут Тагро — быстро проговорил он.

-Наемник…-сплюнул Авирай

-Ничем ни хуже тебя Орк. Я, как и ты, предан своей родине и своему Королю! —

-Мой вождь не заставляет меня уби…-

-Молчать, я пришел сюда за ответами орк, и я их получу…хочешь ты того или нет…

Тагро присел на корты, свесив ладони с колен.

— Расскажи мне зачем вы пришли в наш город…-начал наемник

-Что ты имеешь ввиду под словом «вы»? — вглядываясь в глаза человеку, непоколебимо спросил Авирай.

-Не заговаривай мне зубы зеленый — сжав кулак, быстро прохрипел наемник. Мгновение, выпад, удар. Несмотря на кожаные перчатки Тагро, удар оказался довольно болезненным. Орк оскалился.

-Я видел ваш отряд на подступе к городу. Вас было четверо. Где еще три лазутчика? – он достал кинжал и начал, поигрывая, крутить его в левой руке. Нож скользил промеж пальцев словно змейка, будто извиваясь и маня.

-Я не знаю ничего об этом- распробовав привкус крови во рту, сказал Авирай.

— А я ведь хотел по-хорошему…- снова сжав кулак, но уже с кинжалом в руке, начал Тагро, но неожиданно прервался, навострившись.

Стены камеры задрожали, послышался треск, на полу было невозможно устоять, казалось, что старинная кладка ожила и вот-вот разлетится в пыль. Мышонок, что сидел у ног Авирая, забегал из стороны в сторону, описывая странный контур невидимой фигуры. Внезапно из щелей, разрывая блоки, в комнату протиснулись огромные щупальца. Извиваясь, они потянулись к Тагро, опутывая его ноги и хватая за руки. Неимоверная сила сковывала его движение, оплетая и стягивая. Стены камеры рвались как бумага, а щупалец становилось только больше. Как ни странно, они не трогали Авирая, который без капли удивления наблюдал за происходящим, поудобнее усевшись на полу. Маленькая мышка-сокамерник, принялась носиться по щупальцам, то вздымаясь вверх, то вновь опускаясь к полу, вот кому в действительности в тот момент было весело. Когда в камеру проник свет восходящего солнца, стало ясно, что это вовсе не щупальца, а самые настоящие корни огромного дерева, они двигались словно живые, словно ведомые чьей-то волей. Через мгновение стены не стало, а сквозь развеявшееся облако пыли показалось три фигуры. Как только глаза воина привыкли к свету, он увидел перед собой тролля.

Немолодой ордынец в довольно странном для бойца одеянии размашистыми жестами повелевал корнями, вздымающими прямо из земли. Казалось, он и сам был оплетен ими. Его наплечники, шлем, да и все одеяние в целом было словно вырезано из дерева искуснейшим резчиком и наполнены жизнью при помощи тайной магии природы. Доспех сиял и переливался на солнце, словно покрытый лаком, а местами даже шевелился. Вот такие они, друиды. Немного позади стояли Раксаш и Медище, наблюдая за работой разделителя стен. Минуту спустя, тролль прекратил махать руками, выкрикнув что-то из ряда:

«Ёшкин кот, что за руки, ёкараный бабай, строили эту стену!!!», затем снял с пояса резную фляжку в форме головы медведя, откупорил и отхлебнул, приговаривая:

«Ох ты ж ё-моё, ну и денек!», затем достал из-за пазухи трубку и прикурил.

Затянувшись, друид, глядя на Авирая исподлобья и не вынимая трубку изо рта, сказал:

— Ну и чего сидим? Выходите, едрёна вошь!-

Мышонок словно по команде выбежал наружу и взобрался друиду на плечо. Авирай привстал, цепь, сковывающая его ногу, была разорвана корневищем, кинул небрежный взгляд на наемника плотно оплетенного в кокон и неспешно направился к выходу.

Орк протянул друиду руку и крепко обнял по-мужски.

-Олдру, старый ты вояка, какими судьбами? И вообще, чего так долго?!- с укором посмотрев на Раксаша уточнил Авирай.

И вновь затянув трубочку, друид пожал плечами:

— Раксаш с Эласькой отправили мне письмецо нетопырем дня три назад, просили помочь выковырять тебя из это каменной банки, ну я и примчался как смог…-

— Я рад что ты с нами Дру…- Авирай улыбнулся, хлопнув тролля по плечу.

-А ты кто такой?! Глянув в сторону Медище- возмутился воин.

Раксаш протянул другу топор и кожаные ножны с металлическим оплечьем:

— Не время для знакомств. Нужно выбираться отсюда, уж больно много шума мы здесь навели. Элла, Малориук и Икара ждут нас в порту…скорее-

Авирай бросил прощальный взгляд в камеру: ассасина и след простыл. Удивительно, как человеку под силу выпутаться из этих природных оков, что разверзли стену…

— И далеко ли вы собрались? – послышался знакомый голос позади.

Медище обернулся…Боль в груди от старой раны дала о себе знать, словно отзываясь на голос хозяина, она пронесла боль по всему мертвому телу лекаря. Мертвые не боятся боли, но чувство это приятным быть не может.

У павших стен тюрьмы их ждала добрая сотня рыцарей во главе с восседавшим на коне седовласым воином в черном обитом кожей латном доспехе, с явно не вписывающимся в общий наряд, амулетом бледно голубого цвета на шее.

— Актериус… озлобившись, прохрипел Медище.

— Медиций? Не может того быть?! – он слез с коня и пригляделся – Как это возможно? Вижу и после смерти предательство питает твое существование, червь! Стража! Связать пленников! – скомандовал он.

Десяток воинов вышли из строя. Тишина зависла над городом и только легкий, едва заметный стук по крыше неподалеку стоявшего сарая, выделялся из общей картины. Словно камень, который забросил туда ребенок, словно дубовый орех, упавший с ветви…

Тук-тук…тук… — все ближе и ближе. Один из воинов обернулся, и заметил нечто красно-черное, небольшой комочек, катящийся по крыше…

Бам, он уже коснулся земли и плавно, подкатился к войску.

Один из стражей поднял его. Это был небольшой, черного цвета, круглый, хорошо обточенный камень, я бы даже сказал – слишком хорошо, с прикрепленным на нем перышком красно-бордовых оттенков. Мягкое, пушистое, мохнатое перо.

— Капитан! – воскликнул страж.

— Что там у вас?!- обернулся Актериус и резко изменился в лице, выкатив глаза.

-Ложись!!!- закричал он, и с этими словами, словно по команде раздался хлопок и повалил дым. Едкий, горький, тошнотворный. Дыма было так много, что он накрыл всю территорию перед тюрьмой и два прилежащих двора.

-Тьфу ты ёшкин кот, что за тухлые толбучьи яйца!?- послышалось из облака.

— ООООО мой желудок!-

-Бежим!-

-Кхо-ха…Взять их! Чего разлеглись! Боже ну и вонь!-

Гневные возгласы сыпались со всех сторон, лязганье доспехов, крики, опорожнение желудков и другие непонятные звуки наполнили квартал, со стороны бы наблюдать такое, было, несомненно, весело…

 

Глава 2 — Клыки и перья.

 

В порту шла битва. Малориук и Эласька, стоя спиной к спине, отбивались от двух отрядов стражи.

-Мы этого явно не планировали! — рассекая воздух, кричала Элла.

Она сильно изменилась ввиду последних событий, ее волосы поседели, взгляд стал тяжелее, а рука – смертоноснее.

-Их, слишком много! Чертовы паладины!! Раааахх! – пробивая броню очередного противника, выкрикнула она.

Малориук разбрасывал стражей огромным мечом, то и дело награждая их увесистым пинком. Его не смущали высказывания тролльки о паладинах. Они с ней были старыми друзьями и таурен знал, как много боли ей причинили воины света. Он не судил ее, но и не прощал их.

Несмотря на всю ярость, с коей может сражаться только орда, героев загнали в угол. Спина к спине из последних сил соратники пытались отбиться от прибывающих снова и снова войск.

Внезапно откуда-то сверху послышался крик.

— Бомбочка!!!-

Все без исключения подняли головы вверх.

На них, сломя башку, летел прямо с неба орк в красном обтягивающем костюме, с капюшоном, скрывающим лицо и двумя кинжалами в руках. Еще не успев коснуться земли, он резко развел ладонями, осыпав стоящих перед собой стражей дождем из кинжалов, украшенных мягкими красными перьями. Хлопок, и дымовая шашка скрыла приземление незнакомца.

«Фиры, херы, тревожные рьвы» (с), стук лезвий о броню – все смешалось в кутерьме.

А так же странные возгласы:

— Йухууууу, я тут! А вот и нет! Пыщщщщ! Дружище прикурить не найдется? Уоу-уоу-уоу полегче братишка!-

Затем все резко затихло. Дым развеялся и перед Эллой и Малориуком предстал невысокий худощавый орк. Телосложением он походил на девушку, ибо был слишком тощ для мужчины, но несмотря на глубокий капюшон было видно, что перед ними крепкий муж средних лет.

Он оглядел кучу трупов в синих доспехах, усеянных красными перьями, завел кинжалы за пояс, выпрямился с осанкой присущей военным, отдал честь и быстро проговорил:

— Лейтенант Мохнатость из Тактическоего Разведовательного Управления Секретных Ордынских Войск Тылового и Открытого Реагирования по Человеко-Убийствам, по поручению вождя, прибыл для дальнейшего несения службы под вашим командованием! —

Недоумевая Эласька переспросила:

-Кто? Кто? И из какого такого управления? –

Мохнатость вздохнул и расслабившись ответил:

— …Коротко – Мохнатость из Т.Р.У.С.О.В.Т.О.Р.Ч.У.

Раздался дикий, пронзительный смех, даже Малориук чуть было не обронил меч от хохота.

-Господи, Шерстистость, не пугай девушку.- Послышался еще один незнакомый голос из ниоткуда.

Мгновением позже, не спеша и вразвалочку из-за спины орка появился огромный тигр странного голубоватого оттенка. Он двигался, медленно, искажаясь в образе, и вот уже перед ними стоял опрятно одетый тролль-друид с непривычно гладко уложенными для троллей волосами, в сюртуке и перчатках; по-джентельменски он взял Элаську за руку и слегка приклонился.

— Позвольте представиться миледи – Малориук поднял брови от удивления

— Кэтсвилл, Уильям-Джонатан-Адриан Кэтсвилл к вашим услугам — но вы можете звать меня просто Джонни.

— А НУ-КА ПОДВИНЬСЯ, БЛОХАСТЫЙ! – разбежавшись, Мохнатость, молниеносно оттолкнул друида в сторону и перехватив руку Эллы.

— Никакого уважения к старшим…-возмутился тот, отряхивая рукава.

Эласька, придя в себя от кучи внимания, так внезапно обрушившейся на нее, в прямом смысле с небес, крикнула:

— Кажется у нас гости- и выхватила оружье из-за пояса.

И впрямь — на них надвигался оборонный отряд с тяжелым вооружением.

-Да они сумасшедшие, ей Богу- проворчал Джонатан – зачем они волокут пушку?

Большущее орудье, ведомое шестью конями, подгоняли к пристани. На вид оно напоминало пушку ярмарки новолуния, только раз в 7, таки, больше.

-Сейчас узнаем! — Мохнатость без раздумий помчался навстречу противнику, будто действительно хотел обсудить с ними план предстоящей схватки.

— Он всегда такой? – уточнила Элла, взглянув на Кэтсвилла.

— Несомненнаарррр!- воскликнул друид, обратившись в тигра.

 

Глава 3 — Крысиные бега.

 

-Скорее на крышу- крикнул Раксаш хватая Авирая за руку, и подтягивая его за собой.

— Да чтоб вас черти съели! — с этими словами из рук Медище вырвался луч света, направленный прямо в преследователей, но вряд ли это могло остановить такое их количество.

Живо перебирая ногами по старой черепице Штормгадских крыш, Медище, Раксаш, Авирай и Олдру бежали что было мочи вдоль канала, текущего через весь город.

Стража лезла со всех сторон, шаг за шагом они загоняли беглецов в угол и когда, казалось, уже было некуда бежать, орочья стрела пронзила одного из стражников, вторая такая же, воткнулась рядом с ногой Олдру, едва не поранив его. К стреле была привязана веревка, что вела прямиком через канал. На другой стороне стоял Икара, размахивая руками, чтобы привлечь внимание.

Недолго думая, орки и тролль схватились за веревку, как за последнюю надежду, Медище стоял не шелохнувшись. Он смотрел вниз, смотрел так, будто увидел привидение.

-Скорее! – прокричал Раксаш.

Священник, не отводя глаз от цели, прошептал:

-Я догоню…- и переломил стрелу удерживающую канат навису.

Беглецы перепорхнули через реку, а лекарь направился к краю крыши.

-Сюда! — указав рукой на приоткрытый люк, ведущий в неизвестность, скомандовал Икара.

Безусловно, все последовали за ним. Темнота, паутина, скрипящие доски старого чердака, запах пыли, воска и…магии.

Внезапно зажегся свет. Десятки свечей на стенах и под потолком воссияли.

Было слышно, как люк затворился с обратной стороны.

— Добро пожаловать, в эту скромную обитель…- перед ними, выйдя из темного угла, появился наемник. Авирай его сразу узнал и оскалился:

— Снова ты! –обнажил клинок и готов уже был кинуться на ассасина, но его путь преградил Икара, натянув лук прямо перед лицом у орка.

-Даже не думай…- прошипел он.

— Икара?! Что все это значит?- удивился Раксаш.

Легкий гортанный смех проскользнул в тишине.

— Не такие вы и разумные как говорят…-начал Тагро – так нелепо угодить в ловушку, расставленную вашим же собственным товарищем. Занятно, неправда ли? Это война, орки, и на войне всегда есть перебежчики – те, кто предпочитает быть на стороне победителя…Именно благодаря ему, Тагро хлопнул Икару по плечу, мы изловили вас на подступе к городу, тем вечером, благодаря Икаре мы застали Вас врасплох и пленили тебя…-  наемник указал на Авирая.

Икара по-прежнему держал старого друга на прицеле, который все больше оскаливался.

— Почему, Икара? Что они наобещали тебе? Золото? Земли? — недоумевая, разразился Раксаш.

-Вам не понять меня, грязные свиньи, вы привыкли копаться в дерьме и жить в сарае, те кому я служу, обещали мне великий дар, который навсегда изменит мою жизнь…-он замолчал- меня сделают человеком…взамен на ваши жизни, конечно же-

— Клянусь, я вырву тебе язык ёшкин кот! — было начал Олдру…

— Полно, господа – прервал его Тагро, все так же на великолепном оркском — Ваш соратник сделал свой выбор, приведя вас ко мне… мастер ценит твои достижения, Икара, и дарует тебе свое благословение. Вот. Это зелье – Тагро вынул склянку из-за пазухи, и аккуратно засунул в карман к орку, еще раз похлопав его по плечу- твоя плата…-

-А что до вас — он глянул на Авирая — я предлагаю вам присоединиться к Альянсу, с нашими силами и вашей информацией, мы выжжем Оргриммар дотла, во имя короля конечно же, вы получите все, о чем только пожелаете, ну, или умрете — выбор за вами

Авирай глянул на Раксаша, затем на Олдру:

-Нас — трое, вас – двое, ты действительно хотел бы сразиться с Ордой в небольшой комнате в меньшинстве? У вас нет даже шанса! — свирепо выдавил он.

-Ах да, я забыл сказать тебе, орк — наемник дважды хлопнул в ладоши — это вы в меньшинстве-

Тени поползли по стенам, словно из ниоткуда в комнате начали появляться люди, эльфы, и даже парочка дворфов – другие ассасины с обнаженными, пропитанными ядами клинками, в черных, серых и коричневых доспехах, в масках и капюшонах. Их было около двух десятков на первый взгляд, но казалось, что по одному велению Тагро в комнате могла появиться и сотня бойцов.

-Что ты теперь скажешь, орк? —  усмехнулся ассасин.

— Меня не пугают твои клоуны в масках- крепче сжав меч сказал Авирай – и мы…

— Я знаю, что стало с твоей семьей зеленый…-перебил его Тагро

Авирай притих.

— Я знаю, почему ты пошел на войну, Авирай, да, я знаю твое имя, и то, что твою семью забрали пираты южных берегов и более того, знаю где сейчас они находятся…-

— Не слушай его, Ави, он блефует- прервал рассказ Раксаш.

Тагро заулыбался:

-Блефую, тогда что ты скажешь об…-он осекся, взглянув на пол — маленькая белая мышь кусала его сапог. Наемник небрежно пнул ее и мышь запищала.

Олдру встрепенулся, прислушался, его глаза забегали, затем старый тролль развел руки в стороны, навострив уши.

-Так о чем это я.- решил продолжить Тагро.

-Говоришь, мы в меньшинстве!!!- прокричал друид.

Раксаш удивленно глянул на него. Глаза тролля были серьезны как никогда, а улыбка даже маленько пугала.

—  Ходят слухи, что Штормград – город крыс, и, мол, иной день их здесь так много, что человеку некуда ступить – прошептал разделитель стен — …Не врут! —

Друид хлопнул в ладоши и комната задрожала, дикий шорох донесся со всех сторон, стены затрещали, тут и там стали возникать щели, из которых, словно вода, потянулся поток мышей. Белые, серые, большие, маленькие, огромные. Их было так много, что они начали заполнять собой всю комнату. У ассасинов началась паника, судьба их к такому не готовила, мыши нападали, и, скажу вам честно, – кусаются они очень больно. Олдру засмеялся, Авирай и Раксаш смотрели на все это в некоем изумлении. Крысы не трогали их, а вот Икаре пришлось несладко, Тагро вновь куда-то исчез, будто испарился.

Словно как по заказу грызуны съели кусок стены. Дыра походила на выход. Поток крыс хлынул на улицу. Они неслись вниз сметая все на своем пути. Повозку с провиантом, солдат, коней. Крысы заполонили весь город. Не было места, где не сидела бы мышь. На вывесках и окнах, на камнях и траве, особо крупная особь забралась даже на фонарь.

Воистину, город крыс.

 

 

Глава 4 — Истинные ценности.

Ветер раздувал балахон лекаря. Медище молча, с самым что ни наесть серьезным лицом стоял на крыше, устремив свой взгляд к земле.

Снизу на него глядел Актериус, в одной руке он держал меч, а в другой, то, что заставило священника почувствовать небывалую боль, боль сильнее той, что рвала его тело на части, боль имя которой – утрата.

В левой руке, свисая с ладони старого друга, лежало два медальона. Священник узнал их сразу, один когда-то принадлежал его жене, а другой…Милли.

Акти всем своим видом призывал спуститься, Медище так и сделал.

Уцепившись за карниз, лекарь рухнул вниз. Мертвые не боятся боли, и он тут же поднялся на ноги. Стражники, что гнались за ним и его друзьями, не рискнули повторить эти действия.

Актериус заткнул оба медальона за пояс, так чтобы они звенели и болтались, как трофей победителя, демонстрирующий превосходство над противником.

— Только ты и я, Медиций, здесь и сейчас…Я закончу начатое. Предатель должен быть казнен. Но в этот раз у тебя будет шанс, пусть и не большой…- взмахнув мечом и встав в стойку, сказал воин. Медальон на его шее загорелся бледно синим огнем.

Тишина повисла над ними. Повертев кистью и закусив уголок губы от злости, целитель прошептал:

— Меня…зовут…Медище!-

Вспышка, легкая слепота, боль, жжение. Лишь это успел ощутить воин, оказавшись отброшенным неведомой ему магией к ближайшему забору. Свет струился из руки Медище, то и дело впиваясь в противника, жаля и кусая.

Несмотря на всю сноровку и пируэты, что выписывал Актериус, ему едва хватало сил, чтобы отразить третью часть атак Медиция. Священник был яростен. Акти и не предвидел такой битвы

Рывок, попытка приблизиться к противнику – были ошибкой, незримая преграда остановила воина, он на секунду потерял ориентацию  и выронил меч, костистые пальцы сжали его горло, магия спала.

— Где моя дочь! — безудержно закричал Медище, срывая с пояса старого друга медальоны.

Актериус улыбнулся сквозь кашель, нащупав на поясе мешочек с песком.

-А ты стал сильнее…-хрипел он, сквозь удушающую хватку старого друга.

-Таким, каким я всегда… хотел тебя видеть…кха…но…хитростей войны…ты так и не познал-

Горсть песка полетела прямо лекарю в глаза, рефлекторно пальцы разжались, пропала возможность видеть.

Ориентируясь по слуху Медище выкрикнул слово, лишь одно слово:

-Боль- тьма возникла из ниоткуда и бросилась к Актериусу. Схватив меч, тот пытался отбиться, но безуспешно. В страхе он бросился удирать. Быстро протерев глаза, священник поспешил за ним, все еще было плохо видно, но тени, нагоняющие Акти направляли его, вели за собой, тени стали его взором, его глазами. Узкие пустые улочки, подъемы и спуски, резкие повороты и мостовая, он бежал куда-то целенаправленно, он вел священника. И вот беглец наконец-то был загнан в тупик. Справа и слева возвышались дома, а впереди были только огромные ворота, несомненно, закрытые.

Зрение пришло в норму, а тени постепенно рассеялись. Беглец обернулся и оттолкнувшись от стоявших неподалеку ящиков перемахнул через преграду.

Медище ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. С коробок ворота казались не такими высокими и лекарь, перепрыгнув их, приземлился на ноги, даже не пошатнувшись.

Его глазам предстал огромный тренировочный двор. Изрезанные, поломанные и разбитые манекены валялись тут и там. Сломанное оружье, покореженные доспехи, разбросанные по выжженной, пропитанной кровью земле и запах смерти в воздухе. В самом центре двора находилась небольшая каменная плита, похожая на место для коленопреклонения в старых монашеских руинах, а над ней возвышался гранитный алтарь с кучей склянок, бурлящих жидкостей, зелий и разных непонятных предметов. У каменного стола, спиной к воротам, стоял незнакомец, укутанный в плащаницу, стоял словно истукан, как изваяние, статуя, не шевелясь.

Актериус пытался отдышаться, оперевшись на меч. Бросил взгляд в сторону незнакомца, и коварно, словно сам дьявол, улыбнулся.

— Прими смерть как воин, дальше некуда бежать! – воскликнул Медище.

— Ты только погляди, Медиций, судьба – чертовка! Куда же ты завела нас лихая!?-

Улыбка натянулась на его лице еще сильнее.

— Я и не думал, что мне представится шанс испытать мое новое оружье прямо здесь, здесь в Штормграде! – кричал он — и что действительно важно, испытать его на тебе…  –

Актериус осторожно приблизился к незнакомцу, поднял со стола сосуд и вложил ему в руку. Моментально, тот поднес его ко рту и осушил.

Позволь тебе представить творение наших алхимиков и чародеев. Вояка резким движением сдернул плащаницу с незнакомца.

-Милитори! Или как зовут ее солдаты – Война…

То, что увидел в тот день священник не передать словами, а его чувства, не выразить ни одним известным словом.

Перед лекарем в пол оборота стояла девушка, на вид лет 20, худая и бледная как сама смерть, с порыжевшими растрепанными волосами до самого пояса, закованная в броню из черной стали и до боли знакомым мечом за спиной, с гравировкой на доле — «Makin Walborg». Ослепшие, закатившиеся глаза, легкие подтеки от свеже-выпитого зелья на уголках губ…

Медище одернуло…-Милли?!- прошептал он.

— Ты пришел за своей дочкой, малышкой Милли. Юной девочкой опечаленной смертью матери и предательством отца, брошенной, покинутой?! Она так плакала, так страдала, что попыталась убить себя, выпив чарку змеиного яда…-

Лицо Медище искажалось, отражая ярость, а тени вокруг священника становились гуще.

-…но замечал ли ты, как велика сила человеческого организма? Яд не убил твою дочь, напротив, он сделал ее сильнее. Адаптировал, заставил преобразиться, заставил выживать…Конечно же, мой господин лично поработал над ее телом, превратив девочку, в то, что ты видишь сейчас-

-Замолчи!!!- яростно прокричал лекарь.

-Нет, ты только подумай… Расхаживая вокруг девушки, продолжал Актериус — Солдат, который не боится боли, ядов, магии. Быстр, ловок и неуязвим. И подчиняется беспрекословно. — Последняя фраза заставила Медище вздрогнуть.

-Обнажить оружье! — закричал воин.

Милли занесла руку над головой, и вытянуло посеребренный, острый как лезвие клинок.

— Узнаешь его, Медиций? Ты узнаешь оружье своей жены?! Я сохранил его, я знал, что однажды найду ему применение…-

— Хватит! — Казалось, что ярость взяла верх над бедным священником, я никогда не видел его таким ранее — Я разорву тебя на части, ничтожество! Боль тысячи смертей ждет тебя, Актериус! —

-Довольно слов, с улыбкой продолжил воин, убей его, Милли…Тори- протянул он.

Девушка подняла голову, губы ее растянулись в улыбке. Молниеносно перейдя в боевую стойку, она искаженным детским голосом прошептала:

— Я… твоя погибель! — Глаза вспыхнули пламенем, засвистела сталь, девица мгновенно оказалось рядом с противником, сбив его с ног и отбросив к воротам.

Медище поднялся на ноги. Схватив часть старого манекена, дабы прикрыться от града ударов, что обрушила на него дочь.

-Нет, Милли, ты не должна! Разве ты не узнаешь меня? Это же я, твой папа! – кричал он в пустоту.

-Ты думаешь, она услышит тебя? — усмехался Актериус, стоя за спиной у девочки.

-Ты, правда, считаешь, что твои мольбы что-то значат для нее? Я покажу тебе еще кое-что. Наши чернокнижники неплохо поработали над ней и смогли наделить твою дочь вехами преисподней!

Мы назвали это «Касание Саргераса»…

-Миллитори, покажи ему всю свою мощь! — выкрикнул Актериус .

Она обернулась и покорно кивнула в ответ. Девушка резко сжала рукоять меча и на нем проступили руны, огненно красного цвета. Глаза воительницы налились кровью. Казалось, ярость переполняла ее, словно вода переполняет малый сосуд. А затем ее меч воспылал, но он не просто горел, он извергал пламя. Каждый взмах оставлял за собой на земле линию неуправляемого огня, клинок словно брызгал пламенем.

-Барьер! — едва успел выкрикнуть Медище, до того, как, его головы коснулся опаляющий клинок дочери. Огромный полупрозрачный купол накрыл священника, практически незримый, но не проницаемый.

На щит сыпался град скользящих, рубящих ударов. Милли, разбегалась, подпрыгивала и крутилась в пируэтах, сотрясая магический купол, омывая его новыми волнами бесконтрольного пламени. Огонь – сила, которая в недобрых руках способна причинить немало боли. Даже Актериус, опьяненный победой над своим старым другом не заметил, как вспыхнула земля и деревья вокруг него, как огонь бросился на крыши домов и оград, Штормград пылал, из соседних домов начали доноситься крики людей, но он не слушал…

-Яростнее, Миллитори! Сокруши его! Разорви на части! – все больше погружаясь в собственное безумие, кричал глава стражи.

Силы Медище убывали, с каждым новым ударом его щит становился все слабее, все тяжелее было сконцентрироваться, дабы удержать весь поток энергии, что Милли вкладывала в удар…

-Милли, дочка…прошу, остановись, я не враг тебе…нас обманули, девочка моя, дядя Акти, он предал нас…- сил говорить не осталось.

В ослепших глазах дочери он искал останки, осколки души, что еще не были порабощены грязными экспериментами Актериуса, но не находил. Ее рука была непоколебима, удары продолжали осыпать отца.

— Ты чувствуешь, как ломается твоя воля!? Чувствуешь, как силы покидают тебя? —

Барьер слабел.

— Видишь, как ты ничтожен! Твоя собственная семья, которую ты так лелеял, станет причиной твоей второй смерти! —

Силы иссякли. Следующий удар пришелся ногой прямо в голову. Медище отбросило к воротам, он еле поднялся на четвереньки, а к его горлу Милли уже приставила меч.

-Стоп! — выкрикнул Актериус, ожерелье на его груди засияло сильнее.

Миллитори встала по стойке смирно, в ожидании указаний

-Я сам… — послышался шаг и протяжный звук обнажаемого меча.

— В этот раз я не оставлю тебе шансов выжить, священник- Актериус занес меч над головой Медище.

— Твои последние слова…-

Лекарь поднял глаза на палача, посмотрел на дочь. Ее слепые глазницы по-прежнему не отражали души, она была полностью во власти воина, и медленно произнес:

— Будь ты проклят…Актер…-

Резкий свист летящего лезвия прервал нависшие тяжелые ноты. У самой подошвы правого сапога палача торчал маленький нож, украшенный красным, развевающимся по ветру пером.

Он поднял глаза. На заборе стоял Мохнатость.

— Я вам не помешал? — как бы невзначай спросил он.

— Тебе не говорили, что нельзя обижать старых дряхлых…Медище поднял голову и глянул на Мохнатость – …ух ты ж мать моя орчиха! Нежить! – Воскликнул Мохнатость, дернувшись и упав с забора.

Он поднял руку вверх лежа на сожженной траве, глядя в небо, произнес:

-Со мной все хаааррраашо!-

Тут же через забор перемахнули Эласька, Кэтсвилл и Малориук. К слову последний, успел немного погнуть забор и скорее прошел сквозь него, нежели над ним, но это не важно.

— А вы кто еще такие?! Миллитори! Убить незваных гостей, не жалей никого, пусть от них останутся только угли! — отдал приказ Актериус.

Девушка обнажила оружье, вновь заставив его пылать пламенем.

-Ваша воля – закон, хозяин- невнятно пробормотала она.

-Вы займитесь ею, а я позабочусь о старррррике!- скомандовал Джонатан и ринулся в сторону.

Кэтсвилл, словно дикий зверь, кинулся на Акти. Впиваясь когтями в кожаную оплетку его брони и прокусывая металл. Размашистые удары не спасали воина. В панической схватке со зверем он потерял меч.

Истинного вояку не остановит утрата его оружья в бою, как это и не остановило Актериуса. Он резво, уклоняясь от атак тигра, бросился к старому дереву, и оторвав от него палку стал отмахиваться ею от друида. Медальон на шее воина продолжал сиять голубоватым оттенком. Яркий словно око, но холодный как лед. Кэтсвилл притормозил – зверь готовился к завершающему выпаду.

— Вы думаете, что остановите меня?!- громко спросил Актериус.

Последнее что он услышал – был неистовый рык. Сломанная палка, колющая боль , головокружение, небо…как прекрасно небо…

Прижатый к земле, беспомощный он глядел в глаза своей смерти, жизнь проносилась перед ним в одно мгновение, по шее струилась кровь…он угасал…

Миллитори сбила с ног Малориука. Вспышка света. Но нельзя ослепить – слепого. Удары посыпались на лежащего таурена. Он едва успевал их парировать мечом.

Уклоняясь от языков пламени, Эласька атаковала девушку сверху, в прыжке. Удар кастетом по лицу, казалось, должен был нейтрализовать Милли, он был настолько силен, что кулак шаманки затрещал, но девушка будто не приняла его во внимание, лишь взмахнула мечом, отбросив Эллу на пару метров в сторону. Задув опаленный наплеч, ученица Раксаша вновь ринулась в бой, но в этот раз, призвав на помощь силы земли, создав преграду между девочкой и паладином.

Воспользовавшись секундной возможностью, Малориук поднялся на ноги. У него из носа струилась кровь. Ладонью воин света прикрыл рану, которая, засияв внутренней энергией, тут же затянулась. Барьер из глыбы земли был разбит, но из-за него навстречу Миллитори выскочил Мохнатость, быстрый и ловкий, в полу-пируэте он миновал хаотичные взмахи оружьем и вонзил кинжалы ровно в те места, где заканчивалась шея и начинались плечи юной воительницы.

Девочка закричала, но это не был крик боли, это был голос ярости. Она сжалась, а затем словно взорвалась, отбросив от себя всех и вся, источая огонь и пламя. Кинжалы по-прежнему торчали из нее.

— И что нам с этим делать? – поднявшись на ноги, спросил Мохнатость у Малориука – Эй! Я с тобой разговариваю! Ты что, немой?!- недоумевая, и спринторски описав два круга вокруг таурена, переспросил Мохнатость.

— Осторожно! —  воскликнула Эласька.

Миллитори быстро двигалась в их направлении, размахивая мечом.

Убийца из отряда с нелепым названием тут же отпрыгнул в сторону, но не Малориук. Он сжал меч в правой руке и выставил левую перед собой. Секунда отделяла его от столкновения с юной воительницей.

Взрыв неимоверной силы последовал за этим. Лучи света и языки пламени ринулись во все стороны, переплетая друг друга. Стены Штормграда содрогнулись, думаю, взрыв было слышно далеко за его пределами. За грохотом пришла тишина, взвесь пыли в воздухе, кашель…

Пелена развеялась. Продрав глаза, друзья увидели меч торчащий из земли, с красивой надписью на доле «Makin Walborg». Таурена, воина света, стоявшего на колене, с опирающимся на землю кровавым мечом, обрамленного невероятными сиянием, которое словно щит оберегало его, лежащую за спиной у паладина девушку с черно-рыжими опаленными волосами, всю в крови…бездыханную…

В изумлении герои обступили тело.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! – расталкивая всех и пробираясь к девочке, кричал Медище.

— НЕТ! МИЛЛИ! Нееееет…- лекарь приподнял ее голову. Мало кто видел слезы мертвеца, но в этот момент, священнику было всеравно…он рыдал, рыдал так, как рыдает каждый родитель над телом своего дитя. Говорят, великое горе, пережить собственного ребенка…Воистину…

Штормград горел и гудел, люди разбегались, с севера города подтягивались войска, возглавляемые самим Варианом Ринном и его придворными. За пределами стен, Раксаш, Авирай и Олдру стояли у дерева в ожидании чего-то.

Друид курил трубку, Раксаш крутил камешки в правой ладони, а Авирай молча смотрел вдаль, голову его не покидали слова, сказанные Тагро, там на старом пыльном чердаке, его прошлое, от которого он так лихо бежал – настигло орка в самый неожиданный момент, и кошками скребло по душе, раздирая ее в клочья.

Из огромной канализационной трубы, выходящей к озеру с юга, показались фигуры, они шли тихо, не торопясь, ровным строем. Во главе шел Малориук – молчаливый и смиренный, за ним показался Джонатан, затем Мохнатость, Эласька… и немного отстав от строя из тени показался Медище. На руках он держал Милли – юную девочку, измененную темной магией, бледную и худую, обожженную…мертвую…

Раксаш переглянулся с лекарем, глянул на знакомое ему лицо девушки и отряд, неспешно, двинулся в сторону лагеря…

 

Глава 5 — У могилы дочери…

 

Вернувшись в лагерь, они обнаружили кучу снующего тут и там народа. Орки, тролли, гоблины, нежить и даже эльфы – оккупировали его. Мохнатость подбежал к Раксашу и отдав честь проговорил:

— Лейтенант Мохнатость и отряд Тактическоего Разведовательного Управ…- шаман поднял руку и тихо прошептал:

— Не сейчас…-

— …прибыл под ваше командование …- закончил Мохнатость.

Смеркалось. Догорал костер. Медище сидел у остатков углей, на нем не было лица. В руке он сжимал два медальона, отнятые в бою у Актериуса. Рядом сидел Малориук, опрокидывая чарку за чаркой, вина.

— Я знаю, ты поступил по совести…- прошептал священник, вставая – ты сделал все правильно…-

Он пошел вдоль по лагерю, не замечая ничего вокруг.

-…Ты же сможешь вернуть ее, как вернул меня …-  полуденный разговор отрывками звучал в его голове.

— Прошу тебя помоги…друг…-

-…она же еще ребенок…-

-…бессилен перед темными чарами…-

-…мне очень жаль…-

-…мы подготовим ее к последнему пути…-

Вдруг кто-то одернул его. Это был Раксаш – уставший и изнеможенный.

— Пойдем за мной друг…-

По старой традиции, Орда сжигает своих героев, умерших вдали от дома. Весь лагерь собрался, чтобы подготовить тело, у леса вдали от суеты. Отец должен был лишь возложить первый огонь.

У алтаря стояла толпа, тела даже не было видно. Завидев Раксаша и Медище, все молча расступились…

Лекарь поднял глаза…его дочь, его маленькая Милли, преображенная магией, истерзанная врагами…

…сидела на алтаре. Ее зеленые глаза были слепы, но магия, наложила свой отпечаток на девочку, она видела иначе – не объяснимо, просто иначе. Ее тело было истерзано и осталось таким, каким сделал его Актериус, худым, бледным, костлявым, а душа спокойна, как и ранее, волосы черны и растрепаны.

-… Папа…- тихонько прошептала она.

Слезы покатились из глаз священника. Он взглянул на Раксаша, на всех вокруг.

Орк молча положил руку на плечо Медище.

Лекарь подбежал к дочери и крепко ее обнял, так словно в последний раз, словно она умерла и вновь воскресла…

— Спасибо вам… — утирая слезы, говорил он.

Раксаш улыбнулся:

— Нам всем потребовалось много сил, чтобы вернуть ее, но, увы, мы не смогли изгнать магию, что поселилась в теле твоей дочки…так распорядились духи-

Народ разошелся. Кэтсвилл болтал о чем-то с Олдру, Авирай подбирал себе новую экипировку, Мохнатость с Эллой ушли подальше от лагеря, пометать ножи в дерево, а Раксаш присел у костра отдохнуть – день для него выдался нелегким.

 

Глава 6 — Рыцарь хлада.

 

Тишина, воронье собралось отужинать трупом старого воина, распластавшимся посреди огромного тренировочного двора. Безмолвен и безмятежен, бледен и беззащитен. Лишь ярко синий свет медальона выделялся из общей мрачной вечерней картины. Свет становился ярче и четче, повеяло холодом, словно зима наступила посреди лета, иней покрыл землю. Время остановилось. Из света того возник человек – в тяжелом черном доспехе и рваной, местами прожженной мантии с капюшоном. Лица его не было видно, лишь голубые глаза словно сияли хладом, а белые как снег длинные волосы раздувал ветер. Из-за пазухи странник вынул меч. Меч с рунами, сияющий словно живой, направил его на Актериуса и энергия как из рога изобилия полилась в его бездыханное тело. Глухой голос разразил тишину:

— Восстань же мой рыцарь смерти! Твой господин взывает к тебе, присягнувший на верность раб!-

Руки воина зашевелились, жизнь, если это можно было так назвать, пропитала его тело и дыхание вернулось к Актериусу. Раны больше не имели значения, душа не имела роли, а честь не была важна.

Акти поднялся и встал на колено, возложив руку на сердце, что не билось более. Его дыхание было томным, холодным, а голос огрубел:

— Преклоняюсь перед Вашей волей повелитель-

— Прекрасно, Актериус — протяжно ответил незнакомец – ты продолжишь свое шествие по землям Лордерона во имя меня. Твои цели – остались прежними, а вера укрепилась. Ибо тьма твой господин! Иди же мой рыцарь смерти! Сей кровь, хлад и агонию в этих краях, и вскоре мы вернем себе трон! —

Незнакомец исчез. Во дворе вновь воцарилась тишина. Актериус поднялся на ноги, все так же бледный, поседевший, но живой. Поднял свой меч, возложил его в ножны и сквозь огонь, полыхающий по крышам домов, устремился прочь со двора.

                           

 

 AVE Эшелон!!!

One Response to “Становление «Эшелона». Часть 3 — В осколках судеб.

  • Великолепно. Прекрасные, яркие выражения. Ясность и чёткость мысли, невероятно точная передача техники ведения боя (возьму некоторые подробности в свою книгу, если не против ;) ). Мои аплодисменты.

%d такие блоггеры, как: